Серийные убийцы: смесь шара величия и хрупкости, на которой готовили монстров
Исследование 45 серийных убийц с сексуальной мотивацией внезапно показало: настоящие мотивации этих персонажей куда сложнее банального самодовольства или редкой жажды власти. То, что у них копошится в голове, — какая-то адская солянка напускного величия, глубоких обид и ранимости. Научная публикация в Journal of Police and Criminal Psychology разбирает это психологическое рагу без луковых шелух — по фактам, без голливудских соплей.
Криминалисты обычно любят разложить убийц по полочкам: одни убивают ради власти, другие — ради секса, третьи — ради идеи. Проблема — эти ящики удобны лишь для расследований, а вот истинный внутренний мир преступника похож скорее на свалку, чем на аккуратную коробку из IKEA.
В семье психических отклонений у серийных убийц любимый родственник — нарциссизм. Но тут тоже не всё так просто: раньше считалось, что это исключительно проявление раздутого эго. Однако новые психологические тренды предлагают рассматривать нарциссизм на спектре — от величавого до травмированно-колючего.
Ранее учёные с удовольствием ковырялись только в «грандиозной» стороне нарциссизма: будто каждый убийца обязательно альфа-петух, пытающийся всех подавить. А вот про уязвимую, трескучую изнутри часть, едва ли не параноидальную — забывали, будто она три года не платит за квартиру.
Проблема стандартных знаний в том, что они построены на разборе индивидуальных, пусть и красочных, но штучных случаев. Авторы нового исследования решили поправить огрехи науки и взглянуть шире — они прошли катком по интервью и признаниям аж 45 американских серийных убийц, орудовавших в период с 1960 по 2021 год. Если вы думали, что для доступа к такой коллекции нужен Netflix, ошибались: всё добыли законно — по запросу к полиции и федеральным агентствам.
Использовали они метод качественного анализа контента, приправленный сразу двумя моделями нарциссизма — «Концепция восхищения и соперничества» и «Изоляции и враждебности». Ученые фильтровали высказывания, охотясь за четырьмя типами нарциссических проявлений: грандиозное восхищение (самолюбование и тяга к уникальности), грандиозное соперничество (стремление давить остальных и быть властью), уязвимая изоляция (уход в себя, чтобы не расплескать хрупкую самооценку) и уязвимая враждебность (смесь агрессии, паранойи и ощущения, что весь мир против).
Двое независимых специалистов прочесали признания убийц, выискивая маркеры нарциссических тараканов в рассуждениях о детстве, семейной жизни и первых мотивах к убийству.
И что выяснили? Ранимость у убийц встречалась даже чаще, чем громкое самомнение: 89% текстов демонстрировали «уязвимый» нарциссизм, против 87% «величественного». Особенно часто встречалась уязвимая враждебность — аж 84% молодых гениев зла обижены на весь мир и готовы огрызнуться за любую царапину. Грандиозное восхищение нашли в 76% случаев, соперничество — в 71%. Реже встречался только уход в собственную раковину — но и он захватил 58% выборки.
Причём эти черты, как выяснилось, великолепно уживаются друг с другом — серийные не могут остановиться на одном психотипе. Самая сочная комбинация: в 62% случаев у убийцы и тяга доминировать, и готовность укусить за то, что с ним несправедливо обошлись. Примерно у 60% наблюдалась резкая смена стратегий: сначала «полюбуйтесь, какой я особенный», потом — «пшел вон, все вокруг дураки». Видимо, поддерживать корону на голове проще, чередуя самопиар и гнев.
Авторы работы отмечают: нельзя думать, что все убийцы — бездушные кукловоды, живущие в ловушке собственного бога. В каждом — клубок чувств: величие плюс метастазы обид и ранимости. Именно это — неустойчивое эго на почве хронических обид и обострённого чувства несправедливости — делает преступления такими личными, эмоционально заряженными и жесткими.
Для профайлера это открывает неожиданные тактические ходы. Если обвиняемый демонстрирует гипервраждебность, лучше не лезть на рожон, а пробовать «погладить» его по этим самым обидам (ну, чисто в рамках следственных полномочий, а не по-дружески).
Но не стоит устраивать охоту на ведьм — нарциссизм встречается и за пределами тюрем, даже на совещаниях в офисах. Большинство людей с такими чертами не опасны. Исследование лишь разобрало, как нарциссизм проявляется у уже попавших в жернова системы — не дай бог никому стать следующим юнитом.
Из минусов работы: 45 респондентов — это, конечно, не вселенский консилиум, и выборка только по мужчинам из США. Никто подробно не разбирался с особенностями жертв — возможно, это многое меняет. Тем не менее, авторам есть куда копать: они хотят приплюсовать к нарциссам ещё психопатов с садистами, и посмотреть, что там с детскими травмами — чтобы в будущем перестать путать психологию с гаданием на кофейной гуще и по-настоящему понимать генезис чудовищ.
Как отмечают учёные, эта работа — мост между наукой о личности и криминалистикой. Чем меньше мы плодим мифы про демонов в человеческом обличье, тем больше шансов разобраться, как рождаются самые страшные истории.
