Статьи по тегу "близкие отношения"

Восьмиклассник внутри нас: зачем взрослые продолжают играть в «не как все»?

> Что, если вы и сами иногда ловили себя на желании скрыться за темными очками, бросить чопорную обывательскую маску и объяснить миру, что он просто не понимает вас? В одиннадцать утра на окраине шумного мегаполиса можно встретить человека — он в черном худи, в наушниках играет Бах, в руке — потрепанный томик богемной поэтессы. Ему может быть тринадцать. Или тридцать три. Или много больше. Он не скандалит, не дерзит асфальтовым дворам, но весь его вид — вызов. Взгляд ироничен. Социальные сети — полны загадочных цитат. Он не похож на остальных. И не то чтобы пытается. Что заставляет людей любого возраста примерять эту позу «непонятых гениев», почему многие из нас так и не сбрасывают с себя «черный плащ восьмиклассника»? За завесой ярлыков и «диагнозов» скрывается нечто тонкое, почти неуловимое, что определяет способ быть собой — или отчаянно стараться им казаться. Сегодня мы пройдем по этому внутреннему лабиринту. Наш путь — не только объяснить, откуда в нас пробуждается эта жажда исключительности и почему ее так больно терять, но и показать, как из детских попыток найти себя вырастает взрослая личностная драма. Вы увидите собственную жизнь под неожиданным углом — и, возможно, найдете в зеркале совсем другое отражение. Остров для одного: откуда берется этот странный "синдром"? Вопрос Кто придумал, что быть как все — норма, а желание отличаться достойно только подростков? В середине 90-х в далекой Японии на радиоволнах гуляла забавная история о юных мечтателях. Подростки — в самом расцвете абстрактных идей и поиска себя — внезапно начинали носить темные одежды, писать загадочные стихи, спорить о смысле жизни. Радиоведущие называли это необычным словом  — chuunibyou, «синдром второго года средней школы». Так родился термин, который спустя годы обосновался на просторах русскоязычного интернета как «синдром восьмиклассника». Но что же случается внутри подростковой души, столь пламенно отрицающей серость и обыденность? Изучая этот феномен, психологи повторяют: срабатывает механизм поиска идентичности. Время, когда старые «детские» роли мешают дышать, а во взрослые кожи не вписаться ни умом, ни сердцем. И будто бы единственный способ остаться живым — вытащить наружу всё, что болит, всё, что хочется провозгласить миру. Так рождаются театральные позы, философские монологи, афоризмы загадочных мыслителей. Но если у большинства этот «плащ загадочности» естественно отпадает в конце пубертата, то у некоторых он крепко прирастает к душе — на долгие, иногда бессознательные, годы. В чем причина? Возьмем самое утро городской школы. Вот сидит девочка, не способная дышать в «нормальности» своих сверстников. Её одежда — протест, стихи — манифест, она пишет загадочные посты и уверена: понята быть невозможно. Это нормально — так взрослеет личность. Но время идет, родители ждут адаптации: «Пусть перебесится». Однако встречаются такие «восьмиклассники», в ком эта нота инаковости не стихает — ни с поступлением в университет, ни с переходом во взрослую жизнь. Они продолжают строить вокруг себя стены из интеллектуального элитаризма, презрения к «массе», драматичных жестов. Сперва это романтично, потом начинает тяготить, а однажды становится настоящей проблемой. Почему? Потому что так и не завершился древний психологический квест — поиск себя. Подросток примерил маску юного гения, да так и остался за ней. Что-то важное не случилось — тот самый личностный выбор, опыт нежности к себе и отваги перед миром. Тени за чёрным плащом: как «синдром восьмиклассника» прячется во взрослом человеке Вопрос Как часто вы встречали среди своих знакомых тех, кто даже в зрелости напускает на себя загадочность и будто издевается над жизнью обывателей? Они могут часами спорить о великой поэзии, осуждая «низменную» эстраду. Проводить вечера в спорах о моральных категориях, хотя в повседневности не решаются произнести простое «прости». Они осуждают соцсети, но сами заполняют ленту длинными цитатами Сартра и Платона. Их взгляд ищет подтверждения: «Я не такой, как все». Но под этой пеленой чаще всего живет чувство одиночества, тяжелая рана «непризнанности», страх быть одним из многих. Взрослый человек с синдромом восьмиклассника всё ещё отчаянно ищет себя, боясь быть поглощенным массой. Он избегает близости, легко обижается на упреки, болезненно реагирует на любое — даже воображаемое — непонимание. Его сарказм — это неуверенность, его эпатаж — плач невысказанных чувств. Истории этих взрослых наполнены юмором и трагедией одновременно. Вот, например, молодой преподаватель истории искусств — он заставляет своих студентов вслушиваться в тишину как в музыку, не признаёт ни одного популярного фильма. Но за кафедрой — парень, всё ждущий, что кто-то скажет: «Ты особенный — тебя невозможно не любить». Порой желание быть «не как все» перерастает в цепочку конфликтов, разрушение отношений, вечное одиночество. Иногда такое поведение — всего лишь попытка душевной защиты: раз не примут настоящего меня, буду хотя бы загадочным и непокорным. Что делать с этой загадочной частью себя? Начать видеть не только оборотную сторону протеста, но и причину его настырной живучести. Патент на исключительность: что мы защищаем, когда не хотим быть «одним из» Вопрос Почему мы так упрямо защищаем свою инаковость — даже ценой боли? Секрет прост: хочется быть значимым в мире, где миллионы таких же ищут свое место под солнцем. За каждым эпатажным жестом, тенью в Instagram или скучным презрением к «серости массы» прячется вполне земная эмоция — страх остаться незамеченным. В детстве нас учат считать успехом похвалу родителей, а потом — одобрение сверстников. Но если где-то на пути к самостоятельности случается сбой — образ себя спутывается, формируется тревожная крепость: «Я не такой, как все». ⠀ Давайте ненадолго заглянем в школьный коридор. В стороне от шумной толпы стоит парень с синими волосами и толстовкой с надписью «Lonely is an art». Он скептично косясь на чужие шутки, пишет стихи о «зүгаданной печали». Учителя машут рукой, родители ворчат: "перебесится". А он — мечется между тайным желанием быть услышанным и необходимостью казаться холодным. Во взрослом мире этот внутренний тенор не исчезает — просто становится изощреннее. Мы осваиваем сарказм, плетём из слов интеллектуальные кружева, спорим о смысле искусства, презираем офисные посиделки. Иногда нам по-прежнему страшно быть уязвимыми — и тогда легче выставлять чувства на парад или вовсе замыкаться в башне своей исключительности. Вопрос Может ли такое поведение причинять вред? Иногда — да. Ведь чтобы строить близкие отношения, нужно доверять, а если всюду видишь угрозу своему «особому миру» — доверия не случается. И всё же за театральностью восьмиклассника, за его «черным плащом» и взглядами через плечо скрывается ранимая душа, еще не прожившая и не отпустившая свою подростковую неуверенность в себе. Как приручить свою исключительность: шаги к взрослому балансу Вопрос Можно ли избавиться от своего внутреннего восьмиклассника — или с ним придется жить вечно? Первый шаг — увидеть в этом не проблему, а приглашение к честному диалогу с собой, о себе и ради себя. За позой бунтаря всегда прячется желание быть услышанным, любимым, принятым без масок и преувеличений. Оглянитесь назад: возможно, вы долго не позволяли себе быть простым, обычным — потому что тогда вас никто не заметит? Может, стыдно за простые эмоции, стыдно плакать перед близким человеком, и вместо того чтобы просить поддержки, проще сказать громко: «Вы все не такие, как я!». Удивительно, но сильнее всего запертая уязвимость творит именно с теми, кто уверен в своей «особенности». Грубость, отчуждение, желание казаться умнее, чем есть — всё это часто попытка не допустить боли. Но стоит попробовать открыть потаенную дверцу, и мы видим: настоящая исключительность рождается тогда, когда не стыдно быть обычным. Что делать, если в себе или близких узнаётся этот вечный подросток? Слушайте и не спешите осуждать. Разрешайте себе и другим чувствовать странные вещи — ведь это нормально. Не бойтесь поддерживать контакт — даже если кажетесь себе скучным или неумелым. Учитесь самоиронии: смех над собой — не слабость, а главный признак зрелости. Не требуйте немедленных перемен. Проживание этого этапа — часть роста, пусть даже во взрослом теле. Когда маска смешна — но снимать страшно: диалог с подростком (и с собой) Вопрос Что делать, если внутренний восьмиклассник не уходит одним лунным вечером, а живёт во взрослом приветом из прошлого? Психологи советуют не бороться, а задаваться вопросами: Что я защищаю, когда строю из себя загадку? Какое чувство прячется за этим образом? Что мне на самом деле хочется — быть непонятым или услышанным? Если ваш подросток (или вы сами) вдруг восседает на троне исключительного страдальца, не спешите ругать его за «театральность». За ней стоит острое чувство неопределённости. Иногда не хватает настоящей поддержки, безопасного пространства, права быть нелепым, слабым, несовершенным. Лучшая помощь себе и другим — честно поговорить о своих тревогах, принять собственные эмоции, разрешить себе не знать всех ответов. И не забывать о том, что, возможно, сами родители не успели когда-то прожить свою «восьмиклассную» свободу — тогда детский протест становится откликом на родительскую тоску. За семью паролями — тайная комната, в которой мы все когда-то были Вопрос Случалось ли вам, казавшись успешным взрослым, вдруг вновь ощутить электрический холод одиночества подростковых лет? Мир почти не изменился: мы до сих пор ищем отражение, надевая многоярусные маски. Иногда зарабатываем дипломы, строим семьи, прославляем простоту — но внутри нас порой прячется тот самый «восьмиклассник». Он выходит наружу каждый раз, когда страшно быть замеченным по-настоящему, когда хочется кричать о своей боли или молчать до последнего, пряча свой непарадный мир. ...  И, может быть, следующий раз, увидев подростка в чёрном и лишённом иллюзий взгляде, остановитесь и вспомните: во многом вы — это тоже он. И, принимая этот внутренний голос, мы наконец позволяем себе стать взрослыми не по годам, а по свободе быть собой — обычными, смешными, живыми. Ну а что дальше? Отпустить себя — или дать внутреннему восьмикласснику ещё раз высказаться? Решать только вам. А хватит ли духа поделиться этим открытием с кем-то еще?