Исследования по тегу #страх
Приглашаем вас в мир современных исследований, где ученые со всего мира ищут ответы на самые актуальные вопросы психологии.
В этом разделе мы собрали для вас реальные клинические работы, которые помогают разрабатывать новые эффективные методики поддержки и терапии.
Чтобы вы могли сами заглянуть «внутрь» науки, каждая работа сопровождается ссылкой на её полный текст — официальный документ или научную статью.
Это уникальная возможность не просто прочитать выводы, а изучить все детали проведенной работы.
Мы верим, что открытый доступ к знаниям помогает всем нам лучше понимать себя и окружающих.
Почему мы обожаем пугаться: вся правда о «темной стороне» человеческой психики
Человеческая страсть к страху — загадка не хуже появления тех самых кругов на полях. С одной стороны, кто из нас не мечтал сбежать от дедлайна, завернувшись в плед с кружкой какао и посмотрев фильм, где кого-нибудь медленно, но изобретательно преследуют сумасшедший клоун или призрак из позапрошлого века? А с другой — мозг говорит: «Зачем тебе эти нервы?» И всё равно мы снова и снова лезем в эту пучину ужаса добровольно. Почему же так происходит, и что за странные механизмы спрятаны у нас внутри? Учёные не первый год ломают головы, зачем нам это нужно. Кто-то, оказывается, любит страх настолько, что даже жаждет после просмотра ужастика получать порцию неожиданной радости. Современные исследователи вооружились МРТ и всякими модными опросниками: изучают, как мозг пережёвывает страх, какие черты характера толкают людей на «тёмную сторону развлечений», и… иногда даже выясняется, что ужасы могут приносить пользу психике. Новая теория утверждает: фильмы ужасов — это нечто вроде тренажёрного зала для мозга. Только не для мышц, а для терпения к неопределённости. Мозг, оказывается, работает как безумный предсказатель: постоянно строит догадки о будущем, а если случается что-то неожиданное — разбирается с ошибкой прогноза. Любимое место мозга — не полная тишь да благодать, и не звериный хаос, а так называемая «зона Златовласки»: когда страшно, но не настолько, чтобы начать орать, и не настолько скучно, чтобы уснуть. Вот за что вы влюблены в ужасы: тут вас лупят по нервам, но всё по правилам — с расчётом на разрядку, победу над своими опасениями и ощущение, что ты не просто овощ, а победитель внутреннего кошмара. Оказалось, что этот «адреналиновый спорт» не только развлечения ради. Из эволюционного прошлого у нас сохранилась странная фитнес-программа — симулятор опасностей. Пока одни бегают по воображаемым лесам, спасаясь от монстров, остальные тренируются реагировать на угрозы, не рискуя жизнью. Вот и просмотр ужастика — репетиция: успеешь ли проявить смекалку, когда в реальности что-то пойдёт не так. В одном опросе больше тысячи взрослых признались: любят ужасы, потому что вместе со страхом получают всплеск счастья и приятного удивления. Страсть к новым ощущениям и творческое воображение — вот два локомотива, притащивших их к экрану с очередной резнёй. Называется это «благодатный мазохизм» — когда кайф получаешь от испытания страховочки, но в теплой компании попкорна. А если посмотреть внимательно, становится ясно: ужас работает, только если он построен с умом. Учёные показывали сотням испытуемых короткие сцены из разных типов ужастиков. Больше всего эмоций давали три вещи: насколько страшно стало зрителю, насколько интересно ему всё мрачное и насколько правдоподобно выглядела сцена. Вот она, формула идеального обещания: чем больше мурашек и «чёрт, а вдруг и правда бывает?», тем выше накал восторга. Но не всё, что неприятно, идёт в зачёт. Если сцена надоедливо вызывает отвращение, кайф улетучивается, даже если поначалу было страшно. Всё-таки « приятно пугаться» не значит «хлебать мерзости ложками». Реально страшные забавы — это ещё и про коллектив. Почти все дети (93%!) в Дании, как выяснили исследователи, обожают хотя бы одну «жуткую» игру, а 70% устраивают себе такую встряску каждую неделю. Только малыши кайфуют от игр в догонялки, а подростки перебираются на тёмную сторону Ютуба и ужастиков. Общая тема: пока рядом друг или семья, страх — не враг, а тренажёр для стрессоустойчивости и уверенности. Кстати, ваши любимые фильмы вполне могут рассказать о вас психотерапевту больше, чем дневник. В опросе американских студентов любители ужасов оказались более общительными, доброжелательными и организованными. А драмы смотрят те, кто подвержен тревожности, а искатели приключений — вообще легки на подъём. Впрочем, учёные тут по-прежнему не уверены, что фильмы делают нас такими или такие мы выбираем фильмы. Курица или яйцо — вопрос по-прежнему открыт. Неожиданно выяснилось: к музыке с текстами о смерти и насилии тянет не только подростков с готической челкой. Люди с «жутким любопытством» — так психологи называют повышенный интерес к опасным явлениям — чаще слушают такие жанры, как death metal. И нет, это не патология, а нормальная адаптация мозга — познакомиться с опасностью, но в защищённой среде. Послушал песню про зомби — и снова спокоен, как удав. Фанаты ужасов оказались гораздо более устойчивыми к пандемическому стрессу COVID- В исследовании американцев именно они меньше страдали от бессонницы и плохого настроения на карантине. Особенно те, кто вдохновлялся фильмами про конец света и зомби-апокалипсис: вот оно, настоящее дистанционное ОБЖ на дому! Есть и поразительная история для тех, кто борется с депрессией: острые эмоции от ужастиков временно разбивают привычные циклы «жевания» унылых мыслей и вынуждают мозг переключаться на внешнее — никакой внутренний грозовой фронт, только борьба с очередным призраком на экране. Задумывались, почему некоторые взрослые твёрдо верят во всю эту паранормальную кухню? Всё просто: если стабильно залипать на ужастики с надписью «основано на реальных событиях», шанс начать видеть призраков на каждом углу резко возрастает. Именно эти псевдо-реалистичные фильмы всерьёз подкидывают дров в костёр убеждённости и уже не дают критичности вырваться наружу. Более того, у этих любителей всего паранормального и мозг работает по-другому. Исследования показали: у верящих в сверхъестественное снижена активность некоторых волн мозга, и самоконтроль у них страдает. То и дело забывают, рассеянны — и как тут не принять собственное воображение за объявление с того света? А если у вас бывает "дежавю", вы иногда чувствуете, что кто-то за вами наблюдает, или даже видите вещие сны — не бойтесь, вы не единственный такой. Практически каждый второй человек хотя бы раз сталкивался с чем-то подобным, и чаще всего за этим стоит черта личности, когда подсознание и сознание слишком дружат и даже ссорятся через стенку. Обычное дело — особенно у тех, кто обожает фантазии, доверяет внутреннему чутью и не брезгует поболтать с самим собой о смысле жизни. И, наконец, зачем нам всё это «чувство присутствия», когда ночью вдруг резко холодеет, а за спиной точно кто-то есть? Видимо, это древний мозговой лайфхак: лучше сто раз впасть в паранойю и убежать от воображаемого тигра, чем один раз расслабиться и лишиться всего. Потому мы и продолжаем бояться, даже если давит сытый покой: мозг всё равно страхуется на все случаи жизни — вдруг где-то за углом сидит тот самый призрак из детства.
«Молодежь, автоматы и большой страх: почему боязнь массовых расстрелов в США толкает юных республиканцев и мужчин в объятия оружейного лобби»
У современных американских молодых людей под лозунгом «живи быстро, умри на школьной вечеринке» есть своя фобия — массовые расстрелы. Но думать, что теперь они все дружно устремятся в объятия строгих законов об оружии, было бы чересчур наивно. Новое исследование, опубликованное в журнале Social Science Quarterly, выяснило: да, большинство молодых американцев боятся попасть под раздачу, но этот страх странным образом разделяет их, а не объединяет. «Сегодняшняя молодежь привыкла бояться массового насилия, — удивлённо пожимает плечами профессор социологии Jillian Turanovic. — Но общий страх не приводит к единству взглядов на оружейную политику. Скорее, наоборот — выдергивает все внутренние противоречия наружу». Исследователи задались простым, как три копейки, вопросом: если люди 18-29 лет — так называемое «поколение бойни», выросшее под аккомпанемент новостей о терактах в школах и торговых центрах — так боятся оружия, не соберутся ли они вместе, чтобы подружиться с жесткими оружейными законами? Похоже, не всё так просто. Учёные решили раскопать этот вопрос до корней и организовали масштабный опрос 1 674 молодых людей из всех штатов США, профилируя их мнение о доступе к оружию и личном отношении к возможности оказаться жертвой массовой стрельбы. Результаты опроса скорее напоминают нам не сочный американский пирог, а пересоленное рагу из парадоксов. С одной стороны, более 60% молодёжи признаёт: они опасаются, что массовый расстрел может коснуться их лично. Казалось бы — хватит бояться, пора ужесточать контроль! А вот и нет. Как только берём лупу и смотрим на республиканцев, картинка приходит в движение: чем больше юный консерватор боится стать очередной мишенью, тем крепче он вцепляется в свои оружейные права. Парню с опаской за спиной больше по душе концепция «добрый парень с ружьём», чем идея контрольных мер. И чем страшнее на душе, тем больше у него патронов в шкафу. Не отстает и мужская часть молодёжи. Как оказалось, у парней и девушек до поры до времени взгляды на оружие практически совпадают, но стоит напугать их посильнее — и юные мужчины превращаются в рыцарей, не снимающих кольчугу. По законам жанра, «быть мужчиной» — значит уметь защитить, поэтому страх массового насилия подталкивает парней к оружейной стойке, а никак не к голосованию за отъём пушек. Вдобавок выяснилось: даже география играет свою странную музыку. Обычно чем сильнее страх, тем жестче мнения о необходимости оружейных запретов — но на северо-востоке США всё наоборот. Там, где вроде бы уже самые суровые законы, молодёжь с кипучей тревожностью внезапно начинает в них сомневаться. Балансирует на грани абсурда: законы есть, а резонансные стрельбы всё равно случаются. Может, не в законах дело? По поводу других различий — расовых, этнических, образовательных — никаких ярких узоров не обнаружено. Выходит, идеология и гендер — главные дирижёры этого оркестра страхов и убеждений. Авторы исследования честно признают: их работа — лишь скромный фотоальбом тенденций. Пока что это только срез, который не объясняет, что именно рождает те или иные взгляды — страх ли формирует позицию, или взгляды окрашивают кошмары. К тому же, выборка хоть и разношерстная, но не исчерпывающая — американская молодёжь неоднородна, что бы про это ни писали. Впереди ещё масса вопросов. Как меняются взгляды после трагедий на родине? Такие детали, как «красные флажки» — законы, по которым у подозрительных граждан могут изымать огнестрел? Всё это оставляют на будущее. Финальный аккорд: если кто верил, что у «поколения бойни» один ответ на проблему — строгий запрет, то теперь время признать: коллективный страх не сваривает их в монолит, а раскладывает по разные стороны баррикад. Для политиков здесь важный урок: менять оружейную политику в Америке — всё равно что пытаться заплести волосы на ёжике.
Почему дети обожают бояться: игра в страх как новый спорт
Страх, который веселит: почему дети с радостью выбегают навстречу монстрам Когда последний раз вы слышали детский визг? Нет, не от бабушкиного внезапного будильника, а от реальной радости с щепоткой паники, которую привыкли называть «развлекательным страхом». Оказывается, чуть ли не каждый ребенок с младенческих лет до подросткового возраста с неизъяснимым восторгом ищет способы, как бы пощекотать себе нервы, и находит их сами знаете где – от качелей и горок до хоррор-игр и страшилок. Исследование, опубликованное в солидном научном журнале по психиатрии и развитию детей, взялось выяснить: а не захотел ли кто-нибудь стать жертвой ночного кошмара по собственной инициативе, просто ради удовольствия? Спойлер: захотел. Маленькие любители атмосферы ужаса Ученые под руководством Михэлы Тэрану из университета Орхус (где, к слову, знают толк в скучающей зимней депрессии) решили опросить полторы тысячи датских родителей. Каждый должен был рассказать о своем ребенке — представляете, целый парад информационных резидентов от 1 года до 17 лет. Чтобы никто не блеснул невежеством, всех сперва научили отличать настоящий страх от развлекательного: в анкетировании разбирали ситуации — что страшно и весело, а что просто страшно. Опрос включал 19 видов активностей, связанных со страхом: от банальной догонялки на детской площадке до просмотра фильмов ужасов. Родителей спросили, нравится ли ребенку такая забава, как часто ребенок этим развлекается, с кем и где все это происходит. Цифры, которые не удивят — почти все дети любят пощекотать себе нервы Результаты были смешные и пугающие одновременно. 93% всех детей с удовольствием участвуют хотя бы в одном виде «ужасно веселой» активности. 70% делают это каждую неделю, 20% ежедневно. Хит-парад возглавляют любые качели, горки, карусели и аттракционы со скоростью и головокружением. Следом идут страшные фильмы и игры. А вот мазохистские и антисоциальные выходки (вроде детских «шуток» с болью или нарушением правил) популярностью не пользуются. Как изменяются страхи с возрастом Пока малышам больше по душе активные и физические страшилки — догонялки, придумывание страшных историй, игры в прятки — подростки все чаще залипают у экранов, смотря ужасы или гоняя монстров в видеоиграх. Главный рекордсмен по любви к острым ощущениям — аттракционы на высоте, скорости и глубине. Их не забывают никогда, но с каждым годом ходят туда реже. С кем весело бояться В раннем возрасте партнеры по страху — родители и братья-сестры, но чем ребенок старше, тем чаще компанию составляют друзья. При этом доля сольных погружений в страх тоже растет: подростки все чаще занимаются этим наедине. Данных становится меньше — родители всё чаще разводят руками: «Я, дескать, не в курсе». Чему учит развлекательный страх? Ученые решили не останавливаться на простом «ой, дети любят страшилки». Они предположили: такая тяга к управляемым ужастикам — способ натренировать эмоции, изучить пределы своих возможностей и не сойти с ума, когда по-настоящему страшно. Специально подобранная страшная история или игра становится своего рода тренировкой по выдержке и стрессоустойчивости. Вдобавок, совместный испуг сближает людей. Когда за спиной надежда на поддержку, даже масло под кроватью не кажется таким ужадным. Есть нюансы и мавки Конечно, нельзя обойтись без ложки дегтя: все данные собраны с глаз родителей, а дети, как водится, не горят желанием доносить взрослым о всех своих чудесных шалостях. Особенно когда речь идет о грехах против бытового спокойствия. Ну и Дания — тоже не вся планета: в других странах дети, может, вообще научились бояться весело по-другому. Ученые советуют вновь переспросить самих детей и не забывать про особенности других культур. Вместо вывода: чему нас учит детский страх Похоже, несмотря на все запреты и родительские брови домиком, дети будут продолжать искать свои маленькие ужасы. Всё новое на самом деле хорошо забытое старое: пока одни с пеной у рта спорят, вредны или полезны страшные мультики, другие на полную катушку испытывают на себе, как страх делает жизнь ярче. Вот вам и очередное доказательство: иногда лучше посмеяться над своим страхом, чем пытаться его запретить. Хотя бы потому, что завтра этот маленький визжащий монстр станет тем, кто рассказывает страшилки вашим внукам — и снова по кругу.