Если вы думали, что ловкая отмазка про “я не виноват, это всё рука сама схватила бокал” — чисто бытовая история, спешу разочаровать: тут замешана биохимия, и довольно коварная. Современные ученые выяснили, что мозг у людей, злоупотребляющих алкоголем, зачастую не способен вовремя нажать на внутренний «стоп-кран» — и винить за это можно дефицит дофамина в лобных долях. Чтобы понять, почему некоторые люди не в силах отказаться от ещё одной порции спиртного, приходится изучать их мозговые цепи с такими же пристальными глазами, с какими бармен следит за пустыми бокалами.
Американские исследователи решили не идти проверенным путём — и взяли на вооружение лекарство толкапоне. Обычно этим препаратом лечат болезнь Паркинсона, но тут его решили применить на почве не столь благородной: выяснить, сможет ли он помочь людям, страдающим алкоголизмом, взять себя в руки. И не только держать себя в руках, а буквально улучшить контроль над своими импульсами — ведь именно потеря контроля отличает хронических выпивох от людей, для которых застолье — раз в год по обещанию бабушки.
В эксперименте, организованном на базе Медицинского университета Южной Каролины, приняли участие 64 человека возрастом от 21 до 40 лет. Все они выпивали минимум по 20 стандартных доз алкоголя в неделю (для справки: это как минимум литр чистого спирта за семь дней). Никто из участников не собирался завязывать — исключительно ради чистой науки. Их разделили на две группы: одни получали толкапоне, остальные — пустышку (плацебо). Курс — ровно восемь дней, доза лекарства постепенно доводилась до 200 мг трижды за сутки.
Чтобы понять, что происходит в головах испытуемых, учёные запускали участников в магнитно-резонансный томограф и предлагали им выполнить специальное задание на самоконтроль: по команде надо было быстро прекратить двигаться. Кому удавалось стопорить движение быстрее, тот молодец — значит, «стоп-кран» в голове работает!
Результаты не заставили себя ждать. Те, кому выпал шанс опробовать толкапоне, не только оперировали внутренним тормозом шустрее, но и, что самое главное, действительно стали пить меньше. Причём эффект прослеживался не только в поведении, но и прямо в мозгах: активность в так называемой нижней лобной извилине и дорсолатеральной префронтальной коре увеличивалась только у «толкапоновских» добровольцев. Если эти названия ни о чём не говорят, не беда — достаточно запомнить, что именно эти зоны отвечают за нашу способность не делать глупости, даже если очень хочется.
Интересно, что у людей с большими всплесками активности этих зон действительно снижалось потребление алкоголя за время эксперимента. Другими словами: энергичнее работал мозговой «цензор» — меньше тянуло к бутылке.
Но шестерёнки мозга не крутятся в одиночку. Главное открытие — на толкапоне улучшалась слаженность работы между разными отделами мозга — в частности, между нижней лобной извилиной, инсулярной и поясной корой. А эти структуры рулят не только самоконтролем, но и эмоциями. Так что кое-кто, возможно, даже стал сдержаннее не только в вопросах алкоголя, но и сердечных порывов.
Звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой? Не без ложки дегтя. На всякий случай: толкапоне — не безобидная витамика. Его побочный эффект — возможная токсичность для печени, что становится особенно пикантным, если учесть частые проблемы с печенью у людей, забывающих меру в весёлых напитках. Поэтому всех участников обследовали строго — только крепкие печёнки были допущены, курс короткий и под колпаком врачей.
Но фармакология не дремлет: сейчас учёные мечтают изобрести препарат такого же класса, чтобы мозг спасал, а печень не портил. Уже проводятся исследования среди людей с алкоголизмом и сопутствующими проблемами, например, синдромом дефицита внимания с гиперактивностью.
Правда, размер выборки — то есть число подопытных — был не особо велик, и в исследование не взяли никого с психиатрическими диагнозами или с наркотической зависимостью. Поэтому вопрос: поможет ли толкапоне реальному российскому герою массовки с авоськой пива — остаётся открытым.
И ещё загадка: играет ли генетика роль в том, насколько хорошо работает этот препарат? В данном исследовании надежно ответить на этот вопрос не удалось, потому что генетических подгрупп набралось мало. Но есть намёк — обладатели определённых вариаций гена COMT могут реагировать на лекарство лучше.
Как бы то ни было, вся эта история делает один вывод: если научиться обращаться с хрупким балансом дофамина в нужной части мозгов, можно, возможно, вернуть людям способность говорить "стоп" там, где это важно.
Вопрос: увидим ли мы когда-нибудь таблетку, которая действительно сможет приручить нашу тягу к грехам земным без вреда для здоровья? Исследования продолжаются — ждём новостей с полей дофаминовой войны.