Исследования по тегу #общество
Приглашаем вас в мир современных исследований, где ученые со всего мира ищут ответы на самые актуальные вопросы психологии.
В этом разделе мы собрали для вас реальные клинические работы, которые помогают разрабатывать новые эффективные методики поддержки и терапии.
Чтобы вы могли сами заглянуть «внутрь» науки, каждая работа сопровождается ссылкой на её полный текст — официальный документ или научную статью.
Это уникальная возможность не просто прочитать выводы, а изучить все детали проведенной работы.
Мы верим, что открытый доступ к знаниям помогает всем нам лучше понимать себя и окружающих.
Танцуй, что хочешь, но счастливее не станешь: музыка и мифы о "волшебных" жанрах
Музыка и счастье: в чем подвох? Ну что, пора признаться: сколько бы вы ни слушали попсу, шведские танцевальные ансамбли или заунывный инди-рок, уровень счастья в жизни вряд ли заметно поползёт вверх. Правда, сначала учёные насильно втирали в уши идею, что музыка превращает унылого офисного планктона в сияющего Будду. Но шведские исследователи из Института Макса Планка и университета Амстердама решили копнуть глубже и поставили жирную паузу после этих оптимистических прогнозов. Подошли с близнецами, а не с гармонью Исследование было сделано на серьёзных щах — взяли целых 8 879 взрослых близнецов из Шведского регистра. Испытуемых спрашивали не только, кого из вокалистов эстрады они до смерти терпеть не могут, но и как часто чувствуют себя спокойными, бодрыми и способными контролировать жизнь (это, кстати, анкета Всемирной организации здравоохранения, если что). На всякий случай даже проверяли, не заложены ли ваши танцы-под-метал в генах: для трети участников просмотрели их генетический материал. Какие жанры якобы делают жизнь "лучше" Сначала данные вроде бы показали: любители поп-музыки, госпел (это такая христианская музыка с мощным вокалом, к слову), а также шведских танцевальных коллективов чуть-чуть чаще чувствуют себя на подъёме, чем те, кто предан инди (альтернативной музыке с налётом меланхолии). Однако не тут-то было. Как только исследователи убрали из уравнения влияние общих генов и семейных условий, все "значимые отличия" куда-то улетучились без следа, словно вопрос "что сделано не так с российской эстрадой". Иными словами, не сама музыка волшебным образом меняет настроение, а то, кем вы родились и в какой семье выросли, влияет и на вкусы, и на общее состояние. > Почему считается, что поп или классика поднимают настроение, а металл и рок тянут ко дну? Извечное подозрение: если фанатеешь от чего-то весёленького — значит, сам по себе веселее и проще на подъём. Но вся эта статистика рушится при первом же серьёзном генетическом анализе. Близнецы слушали разную музыку, а уровень счастья у них не различался вовсе. Так что в битве меломанов и буквоедов молекула выиграла у микрофона. Музыкальный всеядный = душа компании? Учёные особенно надеялись найти какую-нибудь сверхсилу у так называемых музыкальных всеядных — тех, кто одинаково любит всё: от кантри до джаза. Но тут, увы, никаких бонусов к счастью. Можно ходить на оперу, танцевать под аккордеон, а потом хрипеть с металлистами — и оставаться столь же радикально унылым или счастливым, как и раньше. Природу, как и бабки у подъезда, обмануть невозможно. Генетика и ещё раз генетика В попытке найти хоть что-то, что связывает уровень счастья с музыкальными пристрастиями, исследователи обратились к полногеномным индексам (специальным оценкам вероятности высокого или низкого благополучия по структуре ДНК). Но сюрприз: никакой янтарной нити между теми, кому по генам "положено быть счастливыми", и любовью к поп или госпел обнаружено не было. Приятный кружок музыкальных предпочтений и психического здоровья распался на две самостоятельные меланхоличные линии. Итоги: слушай, что нравится, и не парься Выводы, мягко говоря, разочаровывающие для фанатов идеи "музыка исцеляет душу". Предпочтения по части жанров — это не магический пропуск в клуб счастливых. Всё, как всегда, гораздо банальнее: общие семейные и генетические факторы куда влиятельнее любой самой душевной мелодии. Конечно, учёные оговорились про ограничения: мало ли, вдруг в других странах с их собственными музыкальными странностями всё иначе. Может, где-нибудь в Эквадоре испанская гитара и делает людей счастливее (наука не проверяла). Плюс, изучали в основном шведов средних лет. Но, как бы ни было, иллюзии о "лечебной силе стиля" можно пока сложить в архив. Итог один: слушай, что хочешь, наслаждайся, но если пытаешься поднять себе настроение очередной подборкой, не удивляйся, если после трёх зажигательных треков захочется просто сделать звук потише и задуматься о вечном. Мозг и гены скажут спасибо. Научная команда, ради справедливости Авторы этого разоблачения музыкальных сказок: Анастасия Братченко, Penghao Xia, Доррет Бумсма, Miriam Mosing, Фредрик Уллен и Лаура Вессельдийк. Особо гордятся магистранткой Братченко, которая теперь пишет диссертацию в Эстонии. Успехов ей — такого оптимизма после темы хочется пожелать только другим!
Наизнанку: счастье перевернулось, а молодёжь идёт ко дну
Вот уж действительно времена перемен: знаменитая U-образная кривая счастья, по которой человек идёт из весёлой молодости в заколдованную средину жизни, а там снова обретает вкус к бытию, – этой схемке теперь самое место в музее. Новое исследование, охватившее аж 44 страны с США и Великобританией во главе, обнаружило, что сегодня молодёжь уверенно берет золото по несчастью: именно среди молодых уровень отчаяния самый высокий, а с годами он только уменьшается. Что изменилось? Причина не в том, что пожилые стали массово выигрывать в лотерею. Просто молодёжь с завидным упорством теряет душевное равновесие, и это видно невооружённым глазом. Авторы исследования разобрали данные американских опросов за тридцать лет (с 1993 по 2024), где ежегодно более 400 тысяч человек рассказывали, как у них дела с психикой. Люди, которые 30 дней подряд жаловались на ужасное самочувствие, попали в категорию "в отчаянии". Раньше старшие (45-70 лет) с грустью встречали каждое утро, а молодые не слишком жаловались. Но теперь… Цифры такие, что невольно полезешь за валерьянкой. За 30 лет доля молодых мужчин в отчаянии более чем удвоилась: с 2,5% до 6,6%. А у девушек – почти утроилась: с 3,2% до 9,3%. Женщины в возрасте тоже стали чаще ловить тоску (с 4,2% до 8,5%), мужчины аналогично (с 3,1% до 6,9%), но это мелочи по сравнению с молодёжью. Пенсионеры почти не изменили своих привычек – видимо, уже ничто их не удивляет. Как итог, среди женщин в 2023-24 годах самый депрессивный возраст – 18-24 года; дамы постарше буквально могут проводить мастер-классы по стойкости. У мужчин уровень отчаяния одинаково высокий и у молодых, и у взрослых до 44-х, а у стариков – минимальный. Картина отчаянного бедствия больше не про кризис среднего возраста. Теперь пик отчаяния – это молодость, и никакого возврата к росту счастья в зрелости тут не наблюдается. И если вы думаете, что это только в США, спешу успокоить: аналогичная тоска в душе обнаружена и в Британии, да и в других 42 странах те же тенденции. Такие выводы сделали, опираясь на опросы, которые охватывают все слои населения, начиная с домашней британской статистики и заканчивая глобальным проектом изучения ментального здоровья. Отчего у юных так скверно с психикой? Однозначного ответа нет: даже эпидемия COVID-19 тут лишь слегка подлила масла в огонь; подъём отчаянья у молодёжи начался сильно раньше. Виноваты ли смартфоны и интернет, который всем прочно въелся под кожу? Многие учёные подозревают, что чрезмерная любовь к экранам – не сахар для молодого мозга. Там, где людей искусственно лишали смартфонов, они начинали чувствовать себя лучше. Но и тут не всё так просто: наши дни отмечены тем, что даже наличие работы всё хуже защищает юных от ментальных бурь, разница между работающими и безработными в плане душевного состояния ощутимо стирается. Достучимся ли мы до мира, если просто констатируем, что молодёжь испытывает отчаяние? Вряд ли. Но даже если причины этих перемен ещё окутаны туманом, честным политикам стоит срочно ставить проблему растущей молодёжной беды в центр всех программ по улучшению жизни. Иначе рискуем остаться единственной страной в мире, где в 70 лет наконец-то становится весело.
Мозги на жестком диске: почему политические взгляды плохо объясняют упрямство
Уж сколько раз твердили миру: консерваторы, мол, чуть ли не родились с кастрюлей вместо головы и вообще ничего не хотят менять. А либералы, якобы, как пластилин, податливы новым мыслям. Новое масштабное исследование решило проверить эти расхожие мифы с научной педантичностью. Результат? Всем любителям ярлыков лучше присесть — все куда скучнее и загадочнее. Психологи разошлись не на шутку: кто-то верит в "жесткость правых", кто-то в "жесткость любых крайностей", а третьи вообще считают, что все мы упрямы — только по разным вопросам. Чтобы спор не скатился в студенческий диспут, учёные объединились в так называемое «адверсариальное сотрудничество»: взяли друг друга за руки, покачались у края пропасти и договорились, как по-честному замерить упрямство политических взглядов. Абсолютно без подстав, подсудимых судей и подтасовок вопросов. Вместо сомнительных тестов на гибкость ума со встроенными политическими ловушками выбрали самый честный подход: посмотреть, насколько человек меняет свое мнение, когда ему показывают неопровержимые факты. Если сдвиг микроскопический — значит, мозг намертво запечатан в один и тот же взгляд на мир. Для чистоты эксперимента составили парные заявления на одну тему: половина — подмигивает либералам, вторая — ласкает консерваторов. Пример? Одни утверждения рассказывали, что либералы умнее по тестам интеллекта, другие — что целеустремленные финансовые консерваторы умнее. И никаких подтасовок: люди, отвечая, даже не знали, кто в этот раз выиграл в лотерее комплиментов. В первом этапе почти 2,5 тысячи американцев сначала выразили свое отношение к ряду заявлений, потом им выдали научные данные в поддержку сказанного, и затем попросили оценить ту же фразу ещё раз. Удивительно, но консерваторы поменяли мнение чуть меньше, чем либералы. Экстремальные взгляды тоже добавляли упрямства. Вот только эффект настолько минимален, что если он побольше пылинки, то незначительно. Один балл из двухсот — вот вам "жёсткость" идеологии. Второй раунд — всё как в рекламе: больше народа (свыше 3,7 тыс. человек), больше экстремистов, еще более заманчивое оформление доказательств (каждый факт завернут в симпатичный блог от научного института). Результат? Всё стабильно: консерваторы и фанаты политических крайностей снова чуть более "бетонные", чем остальные. Только если честно, этот "чуть" — как разница между шикарной и просто хорошей шаурмой на улице. Слив все данные в одну кучу (свыше 6 тыс. человек!), учёные пришли к выводу: политические взгляды почти не предсказывают вашу готовность поменять мнение, если факты стучатся в дверь. Чуть более гибкими оказались центристы и умеренные. Самыми упрямыми традиционно считаются крайние правые, но разница — настолько эфемерная, что на практике не играет никакой роли. Авторы статьи — герои своего времени: они честно признают, что их выводы настолько скромны, что сторонник любой теории может найти им подтверждение. Проблема только одна: здравый смысл и упрямство — чудовищно сложные явления, ни одна партия их в одиночку не приватизировала. Важно помнить: исследование ограничилось Америкой и конкретным таймфреймом. Никто не проверял, как ведут себя снежные совы из Якутии или кавказские политические деды у подъезда, а изучали только одну грань упрямства — готовность менять мнение под нажимом фактов. Что тут можно сказать? Если вам кажется, что ваши политические оппоненты — упрямцы из упрямцев, на всякий случай пересчитайте своих тараканов. Как бы по ту сторону баррикад не оказалось точно так же: каждый сидит на своей идеологической печке, подбрасывая дрова стереотипов и негнущихся убеждений. Кто-то чуть чаще, кто-то чуть реже — но революцию это не отменит. В общем, вывод прост: если уж и спорить о жесткости взглядов, то не глобально, а по мелочам. Остальное — мифы для утомленных вечерами политических холиваров.
Почему дети обожают бояться: игра в страх как новый спорт
Страх, который веселит: почему дети с радостью выбегают навстречу монстрам Когда последний раз вы слышали детский визг? Нет, не от бабушкиного внезапного будильника, а от реальной радости с щепоткой паники, которую привыкли называть «развлекательным страхом». Оказывается, чуть ли не каждый ребенок с младенческих лет до подросткового возраста с неизъяснимым восторгом ищет способы, как бы пощекотать себе нервы, и находит их сами знаете где – от качелей и горок до хоррор-игр и страшилок. Исследование, опубликованное в солидном научном журнале по психиатрии и развитию детей, взялось выяснить: а не захотел ли кто-нибудь стать жертвой ночного кошмара по собственной инициативе, просто ради удовольствия? Спойлер: захотел. Маленькие любители атмосферы ужаса Ученые под руководством Михэлы Тэрану из университета Орхус (где, к слову, знают толк в скучающей зимней депрессии) решили опросить полторы тысячи датских родителей. Каждый должен был рассказать о своем ребенке — представляете, целый парад информационных резидентов от 1 года до 17 лет. Чтобы никто не блеснул невежеством, всех сперва научили отличать настоящий страх от развлекательного: в анкетировании разбирали ситуации — что страшно и весело, а что просто страшно. Опрос включал 19 видов активностей, связанных со страхом: от банальной догонялки на детской площадке до просмотра фильмов ужасов. Родителей спросили, нравится ли ребенку такая забава, как часто ребенок этим развлекается, с кем и где все это происходит. Цифры, которые не удивят — почти все дети любят пощекотать себе нервы Результаты были смешные и пугающие одновременно. 93% всех детей с удовольствием участвуют хотя бы в одном виде «ужасно веселой» активности. 70% делают это каждую неделю, 20% ежедневно. Хит-парад возглавляют любые качели, горки, карусели и аттракционы со скоростью и головокружением. Следом идут страшные фильмы и игры. А вот мазохистские и антисоциальные выходки (вроде детских «шуток» с болью или нарушением правил) популярностью не пользуются. Как изменяются страхи с возрастом Пока малышам больше по душе активные и физические страшилки — догонялки, придумывание страшных историй, игры в прятки — подростки все чаще залипают у экранов, смотря ужасы или гоняя монстров в видеоиграх. Главный рекордсмен по любви к острым ощущениям — аттракционы на высоте, скорости и глубине. Их не забывают никогда, но с каждым годом ходят туда реже. С кем весело бояться В раннем возрасте партнеры по страху — родители и братья-сестры, но чем ребенок старше, тем чаще компанию составляют друзья. При этом доля сольных погружений в страх тоже растет: подростки все чаще занимаются этим наедине. Данных становится меньше — родители всё чаще разводят руками: «Я, дескать, не в курсе». Чему учит развлекательный страх? Ученые решили не останавливаться на простом «ой, дети любят страшилки». Они предположили: такая тяга к управляемым ужастикам — способ натренировать эмоции, изучить пределы своих возможностей и не сойти с ума, когда по-настоящему страшно. Специально подобранная страшная история или игра становится своего рода тренировкой по выдержке и стрессоустойчивости. Вдобавок, совместный испуг сближает людей. Когда за спиной надежда на поддержку, даже масло под кроватью не кажется таким ужадным. Есть нюансы и мавки Конечно, нельзя обойтись без ложки дегтя: все данные собраны с глаз родителей, а дети, как водится, не горят желанием доносить взрослым о всех своих чудесных шалостях. Особенно когда речь идет о грехах против бытового спокойствия. Ну и Дания — тоже не вся планета: в других странах дети, может, вообще научились бояться весело по-другому. Ученые советуют вновь переспросить самих детей и не забывать про особенности других культур. Вместо вывода: чему нас учит детский страх Похоже, несмотря на все запреты и родительские брови домиком, дети будут продолжать искать свои маленькие ужасы. Всё новое на самом деле хорошо забытое старое: пока одни с пеной у рта спорят, вредны или полезны страшные мультики, другие на полную катушку испытывают на себе, как страх делает жизнь ярче. Вот вам и очередное доказательство: иногда лучше посмеяться над своим страхом, чем пытаться его запретить. Хотя бы потому, что завтра этот маленький визжащий монстр станет тем, кто рассказывает страшилки вашим внукам — и снова по кругу.
Бедность на экспорт: как разница в доходах буквально выравнивает детские мозги
Американская классика: нищета, мозги и дети Если вы до сих пор думали, что деньги — это всего лишь бумажки, а на мозги они никак не действуют, наука торопится вас разочаровать. Свежайшее исследование, опубликованное в солидном научном журнале Nature Mental Health, взяло и показало: в американских штатах, где разница между богатыми и бедными особенно ярка, у детей ощутимо отличается не только мышление, но и строение их мозга. Испытуемыми стали более 8 000 юных американцев в возрасте 9-10 лет (ну кто сказал «эксперимент на детях»? — тут всё по науке). Делали им не хирургические надрезы, а вполне безобидные МРТ и всякие психологические тесты. Особенно старательно сверяли снимки головы с картой того, насколько сильна в том или ином штате социальная яма между бедными и богатыми. То, что богатство плохо совпадает с счастьем, давно всем ясно — но теперь у нас есть снимки мозга в доказательство! Страна неравных возможностей: как живется мозгу в штатах, где у кого-то майбах, а у кого-то лапти Исследователи воспользовались уже классическим в экономике цифро-бирюлькой — коэффициентом Джини: 0 — все равны (как коммунизм мечтал), 1 — полная экономическая Олимпиада (разница максимальна). Сравнили: где этот показатель выше, у детей, оказывается, всякие важные участки мозга — те, что отвечают за решение задач, эмоции, внимание и восприятие мира — становятся как будто тоньше и мельче. Даже мозговые сети начинают разговаривать между собой страннее обычного. Например, зона погружения в себя (default mode network) и район, концентрирующийся на внешних задачах (dorsal attention network), словно живут в разных реальностях. И это ещё не всё. Когда ученые спустя полгода и полтора года повторили обследование, оказалось: у тех же детей мозг стал не только компактнее, но и веселее было им не особо. Нарушения настроения, проблемы с вниманием, поведение из разряда «не говорите мне, что делать!» — всё чаще у тех, чьи штаты славятся разрывом в доходах. Великое социальное равнодушие: почему мозг страдает не только у бедных Главный сюрприз — дело не только в том, сколько в семье денег или кем работает папа-мама. Даже если родители не совсем уж банкроты, сам факт, что вокруг полно людей с разным достатком, влияет на психику и структуру мозгов детишек. Получается, неравенство — это не просто скучная статистика для выпускников экономфака, а настоящий биологический злодей, становящийся между здоровьем и психикой подрастающего поколения. Учёные подчеркивают: их работа — не последний довод царей. Окончательно доказать, что именно неравенство доводит мозг до вынужденной стройности и тревожности, пока нельзя: слишком много ещё переменных. Ведь шалости неравенства ощущаются не только на уровне штата — важно и то, где находится школа, большой ли район и как делятся ресурсы среди соседей. Даже стресс не измерили напрямую — всё ещё впереди! Хотели бы повторить весь эксперимент где-нибудь в Великобритании, да и сравнить с другими странами тоже не мешало бы. Деньги — зло, судя по снимкам МРТ Самое обидное — ассоциации вышли заметные, но не фатальные: у всех детей отличия хоть и статистически значимы, но достаточно скромны, чтобы кто-то попытался их оспорить. Более того, изучали мозг в среднем по больнице — никакой роскоши анализировать левое полушарие отдельно от правого. И в итоговые показатели встроили целую солянку симптомов: здесь и тревожность, и расстройства внимания, и перепады настроения. Вы ещё спрашиваете, при чём тут общество? Вот вам мнение Катерине Пикетт из Университета Йорка и Викарама Пателя из Гарварда: неравенство — это не только о зарплатах, но ещё и о здоровье нации. Если не хотите, чтобы дети завтра смотрели на мир с тоской, как кот на пустую миску, подумайте, что пора решать вопрос справедливости. Потому что, как видно по мозгам, никакие семейные миллионы не спасут от воздействия окружающей социальной реальности. В общем, бедность — она даже тем, кто не беден, мозг укоротит. И если вас это не парит, то, может, пора пересмотреть вкусы к общественной атмосфере.
Поваренная Книга Чужаков: Почему Вегетарианцы Больше Думают о Личной Победе, чем о Ближних
Новое исследование неожиданно вскрыло: за каждым походом к стеллажу с брокколи кроется не жертва ради животных, а целая философия не быть как все. В журнале PLOS One опубликовали результаты работы под чутким руководством Джона Б. Незлека — профессора из SWPS University и College of William & Mary. Команда решила залезть не только в холодильники, но и в саму систему ценностей вегетарианцев, сравнив их с простыми смертными мясоедами. Обычно «вегетарианские» исследования крутились вокруг банальных тезисов: мол, рвение спасти несчастных коров или быть экологически одобряемым. Но тут копнули глубже: что, если пренебрежение котлетой — не просто диетическая привычка, а сигнал, что перед вами человек, которому важнее собственная оригинальность и достижение задуманного, нежели семейные ужины по рецепту бабушки? Незлек подсмотрел одну закономерность — прежние работы ставили всех едоков в одну кастрюлю, оценивая потребление мяса от «с утра до вечера» до «только по праздникам» и, наконец, к «в мясной» заведения не ногой. Но «умерить аппетит» и быть гордым носителем вегетарианского знамени — это, как выясняется, две большие разницы. В этом исследовании четко разграничили: если вы только иногда объедаетесь грибами вместо стейка — простите, но вы не вегетарианец с точки зрения науки. Под руку попали сразу три массовых опроса — один в США и два в Польше. Чтобы вегетарианская группа была не парой энтузиастов среди толпы, их специально набрали с избытком: в американском исследовании участвовали 514 мясоненавистников против 540 любителей сосисок. В Польше первую выборку составили 301 вегетарианец и 335 остальных граждан; вторая польская группа была попроще: только 68 травоядных и почти две тысячи обычных людей. Участников просили честно признаться: кто они — лакто-ово-вегетарианец, веган, пускает по праздникам рыбку (это называется пескетарианец, да-да) или ест всё подряд. Главное — кто не употребляет мясо в принципе, тот и вегетарианец. Все остальные (даже те, кто только иногда балуются курочкой) помещались в противоположный лагерь. Дальше начиналась психология и тесты. Всем предложили заполнить знаменитый опросник Шварца, где тебя просят оценить, насколько на тебя похож описанный человек, — и так выставить рейтинг важности десяти базовых ценностей для себя лично: от универсализма (то есть заботы о всем живом) до гедонизма, то есть удовольствий, и любимой многими Власти. Результаты получились настолько однозначными, что наверняка многие захотят срочно сменить рацион ради ощущения себя индивидуальностью. Вегетарианцы гораздо меньше ценят благо других (по-научному — доброжелательность), безопасность, традиции, а уж на конформизм вообще смотрят, как на комедию абсурда. При этом их хлеб — это стимуляция (жажда нового), достижения и даже стремление к власти. Старая добрая традиция почтить семейную котлету им уже кажется скучным ритуалом. Занятно, что в одной только Америке оказалось: самоназначенные мясоеды чуть больше ценят самостоятельность мышления, чем их польские коллеги. Там всё с точностью до наоборот: польские вегетарианцы — ведьмы эмансипации и независимости, а мясоеды залипают на общих правилах. Для любителей теорий заговора: ни пол, ни возраст почти не влияют на то, какие именно ценности выбирают вегетарианцы и мясоеды. А вот диетологические полутона — типа различий между веганами и сыроедами — в этом исследовании не сыграли заметной роли. Всё просто — есть мясо или не есть, и этим определяется главное отличие ценностей. Что из этого вынес профессор Незлек и его коллеги? Быть вегетарианцем — значит делать ставку на собственную самостоятельность, даже если это отдаляет от традиций и — увы, маминого борща. Попытка выйти из общего ряда и не прогибаться под блюда большинства оказывается не столько делом о спасении коров, сколько личным вызовом и внутренней революцией. Но у медали две стороны: сказать, что традиционная доброта и стремление к согласию стали главными фишками вегетарианской субкультуры, уже не получится. Гораздо больше тут духа соперничества и личных амбиций. Можно ли сказать, что это глобальная истина? Пожалуй, нет: исследование шло только в Польше и США. Неизвестно, как с этим у индийских вегетарианцев, для которых мясо — табу со школьной скамьи. Да и понять, что тут — курица или яйцо, пока нельзя: либо ценности делают из тебя вегетарианца, либо брокколи медленно, но верно преобразуют внутренний мир. В любом случае, в следующий раз, когда встретите вегетарианца, не спешите подозревать его в бескорыстной доброте и любви к природе. Вероятней, перед вами тот ещё индивидуалист, который сам себе кумир, режиссёр и кухня.
Почему мы любим "прогрессивных" лидеров, даже если всё идёт неплохо
Исследования из области психологии снова подарили нам повод задуматься, за кого мы всеми руками голосуем и почему потом так удивляемся результатам. Учёные обнаружили, что люди обожают выбирать лидеров с лозунгом "достижения и прогресс" — даже если ситуация требует аккуратного ухода за уже имеющимся хозяйством и поддержания стабильности. Да-да, что бы ни происходило, всегда хочется маршировать в светлое будущее, а не чинить старые трубы. В серии из шести экспериментов с участием свыше трёх тысяч человек исследователи из Университета Кёльна выяснили: даже когда участники явно понимали, что время новых свершений не настало, они всё равно тянулись к тем, кто обещал перемены. Например, в одном из тестов людей попросили выбрать президента для вымышленной страны в зависимости от задач: двигаться вперёд, защищаться или, скажем, просто сохранить всё хорошее, что уже есть. Казалось бы, логично выбрать аккуратного технаря в момент, когда ничего нового строить не нужно. Но нет – побеждает бодрый революционер с портфелем идей. Причём когда этим же участникам пришлось самим распределять бюджет для страны, тут они наконец проявили здравомыслие и вложились в поддержание инфраструктуры. Голосуем за прогресс, а деньги – в яму для асфальта. Узнаёте ситуацию? Эксперименты повторились с похожими сценариями и выводы лишь закрепились: как только в дело вступает личность лидера, призывающего к обновлению и инновациям, вся любовь моментально перепрыгивает к нему. Даже если именно его подход по факту не нужен и может обернуться дополнительными затратами или проблемами, люди больше симпатизировали экстраверту-новатору, чем скромному хранителю порядка. Какого-то логичного объяснения подобной массовой слепоты никто предложить не может, но подозревают, что тут замешано представление о том, что человек, обещающий "прогресс", волшебным образом справится и с рутинными делами. Вот только статистика упрямо показывает, что надежда на чудо – плохая стратегия управления. Авторы исследования честно пробовали поменять описание героев эксперимента – например, удалили намёки на то, кто больше пашет или кому больше важно поддержание стабильности. И всё равно чарующий свет прожекторов нового прочно держал людей в плену. Лишь когда участникам дали понять, что "новатор" вообще не собирается заниматься поддержанием порядка, симпатии всё-таки качнулись в сторону того, кто реально собирается работать над сохранением. Вот и выходит, что эта тяга к изменению – не всегда про необходимость перемен. Мы оказываемся настоящими жертвами культурных шаблонов, где инновации – всегда добро, а скромное поддержание порядка – чуть ли не синоним скучнейшей бюрократии. Да, может, и текущая американская администрация страдает из-за того же синдрома: пока они пытаются аккуратно поддерживать систему, их успехи тонут в болоте невидимости, уступая место тем, кто только и делает, что обещает "новое великое будущее". Исследователи не скрывают: их опыты – это всё-таки лабораторные исследования, а реальная политика похлеще любого квеста. Но вывод неприятно простой: даже если умом мы понимаем, что нужна стабильность, сердцем — или спинным мозгом — верим только тем, кто обещал разнести всё до основания и построить заново. Так что в следующий раз, выбирая лидера, задайте себе вопрос: Кто нам больше нужен – архитектор будущего или хороший дворник? И не собираетесь ли вы потом снова удивляться, когда ваш сверкающий небоскрёб вновь зальёт ржавой водой.
Nintendo против мифа: сколько ни играй, счастья больше не станет
Nintendo вместе с парой учёных решили взорвать старый как мир миф: якобы если ты проводишь полжизни за играми, то неминуемо становишься (а) затворником, (б) меланхоликом, (в) печальным символом цифровой эпохи. Новое исследование с участием Nintendo показало, что число отыгранных часов влияет на счастье примерно так же, как количество ложек сахара в чае влияет на глобальное потепление. Учёные под предводительством Ника Баллу из Оксфордского университета подкопались основательно: взяли 703 взрослых американца, заставили пройти скрининг на игровую активность на Nintendo Switch, а потом ещё и вежливо попросили предоставить анонимный код учётной записи. Nintendo радостно поделилась с исследователями хроникой игровых часов каждого участника — без имён, паролей и фото с отдыха. В итоге у учёных возникла роскошная таблица: 140 тысяч часов на 150 разных игр. Но и это ещё не всё. Доблестные респонденты вынуждены были пройти психологические тесты: удовлетворённость жизнью, настроение сегодня, уровень депрессии, общее самочувствие. Цель — выяснить, правда ли, что если много рубиться в игры, по утрам хочется только спать и слушать Radiohead. Результат? Как ни крути, хоть сутки напролёт проводи с джойстиком, по уровню счастья ты не превратишься в Будду и не скатишься в уныние. Разницы между игроками, которые играли почти каждый день и теми, кто вспоминал про Switch по праздникам, попросту не обнаружено. Добавь часок-другой гейминга — и, увы, ни ангельского восторга, ни глубокой депрессии в статистике не прибавится. Конечно, статистика штука упрямая и иногда машет руками: мол, полностью исключить влияние невозможно. Но если какой-то незаметный эффект и есть, то длится он не дольше двух часов после очередного уровня, да и то вряд ли сделает погоду в жизни. Учёные не остановились на достигнутом: решили проверить, а вдруг счастье во времени игры кроется не только в последней паре недель — может, эффект где-то лишь в первые часы после партии? Или, наоборот, вылазит через год? Но, как оказалось, ни в краткосрочной, ни в долгосрочной перспективе количество часов за Nintendo явно не сродни волшебным пилюлям для психики. Была пара участников, которые играли за час-два до опроса и даже выдали чуть более позитивные оценки. Но тут путаницы больше, чем ясности. Может, просто расслабились после игры? Или у них всё хорошо, раз они могут позволить себе поиграть среди бела дня? Таких счастливчиков было слишком мало, чтобы строить далеко идущие выводы. И вот тут внезапный поворот: оказалось, что настоящая магия вовсе не в количестве, а в качестве. Учёные ввели новый термин — "gaming life fit". Это когда игрок сам оценивает, помогает ли ему компьютерная страсть выживать на работе, учёбе и в отношениях, а не закапывает ли глубже в болота одиночества. Оказалось, что довольными жизнью себя ощущали не те, кто играет чаще, а те, кто считал свои геймерские привычки гармоничной частью быта. То есть если видеоигры лично для тебя — синоним счастья, то уже не важно, сколько часов провёл. Не обошлось и без ложки дёгтя: данные были только по играм Nintendo и партнёров — а это всего 63% от всей активности на Switch. Остальные игры, особенно те, где персонажи носят турели вместо шляп, остались за кадром. Плюс, многие участники гоняют на разных платформах и мобильниках, а не только на Switch. Ну и под конец: взрослые американцы-казуалы это, наверное, не самая универсальная группа. Молодёжь, жители других стран и "олдскульные заряженные" геймеры вряд ли узнают себя в итогах этого эксперимента. Так или иначе, это исследование превращает старания контролировать детское или взрослое игровое время в нечто вроде охоты на привидений. Важно не сколько часов проведено у экрана, а как ты сам к этому относишься: твоя игра — твой праздник или твой рой тараканов? Проще говоря, хорошо не когда мало играешь, а когда ты с этим доволен. Статья носит гордое название: "Ощущаемая ценность видеоигр, а не количество игрового времени, предсказывает психологическое благополучие у казуальных взрослых игроков Nintendo". Подписались под этим Ник Баллу, Матти Вуорре, Томас Хакман, Кристоффер Магнуссон и Эндрю К. Пшибыльский. Если надумаете дискутировать об играх и психике, доставайте этот козырь.
В поисках крайней степени осознанности: как «woke» стал универсальной жвачкой для мозгов американцев
Если вы всё ещё верите, что американцы хоть в чём-то могут договориться — у нас для вас плохие новости. Недавно исследование, опубликованное в журнале Research and Politics, разобрало на атомы модный политический ярлык «woke» — то самое слово, которым одни кичатся, а другие пугают своих старушек. Удивительно, но демократы, республиканцы и даже загадочные независимые почти сошлись: у «woke» есть свои характерные черты. Только вот взгляды на детали разошлись сильнее, чем мнения о майонезе в оливье на Новый год. Любопытно, что изначально «woke» — это не просто очередная блажь hipster’ов из Бруклина. Термин родился у афроамериканских борцов за гражданские права, означал примерно «не спи, следи за расовой несправедливостью». Но как только понятие подросло и обросло бородой моды, в 2010-х оно стало кричащим плакатом протеста против полицейского произвола. Ну и, конечно же, теперь оно превратилось в вечный предмет для перепалки у правых: любое движение в сторону прогресса — считай уже «woke». Выжали смысл до последней капли, оставили оболочку. Учёные решили выяснить: стала ли эта словесная эволюция причиной новых разногласий? Что вообще простому американцу мерещится под «woke»? Отличаются ли мнения демократов, республиканцев и вечно качающих головой посередине независимых? Для этого они провели эксперимент, который сильно смахивает на тест "угадай, где больше социальных сигнальщиков". В опросе через платформу Lucid/Cint приняли участие 1126 американцев: возраст, пол, раса — всё, как в рекламе типичного общества потребления. Людям показали парные списки: в каждом — по разным темам, от политических партий до рас и профессий. Задача — выбрать, какой список «woke»-ее. И так пять раз подряд. Получилось более 11 тысяч ответов — как на заводе по штамповке мнений. Для чистоты эксперимента закинули туда и однозначно прогрессивные штуки (типа Black Lives Matter или права на аборт), и вещи поскучнее — от профессий до товаров и университетов. Чтобы намешать перца, испытуемым задали вопросы про их отношение к авторитаризму — поддерживают ли они лидеров, которым наплевать на законы, или считают политическое насилие допустимым. Всё ради того, чтобы понять: на какие идеологические дрожжи взбивается коктейль из американского «woke». Результаты не разочаровали: есть вещи, которые почти все считают «woke». Например, принадлежность к Демократической партии, трансгендерные и лесбийские идентичности, афроамериканцы, движение за гражданские права, Black Lives Matter и поддержка права на аборт. С другой стороны, совершенно «анти-woke» (читай, из параллельной Вселенной) — Республиканская партия, гетеросексуальные мужчины, Дональд Трамп, запреты книг, Proud Boys и Ку-клукс-клан. Весёлое соседство, ничего не скажешь. Интрига: не все политики попали на одну из сторон. Например, Джо Байден, Чак Шумер, Рон Десантис и Мэтт Гейтц — персонажи довольно нейтральные, несмотря на их партийный багаж. А такие одиозные группы, как Moms for Liberty или Antifa, вообще не вызвали устойчивых ассоциаций — будь они хоть трижды в телевизоре. Самое вкусное — партийные привычки. Республиканцы хлебом не корми, дай записать в «woke» всё, что тянет к Демпартии — даже если речь не о расе или гендере. А демократы ищут «woke» среди символов прогресса: Black Lives Matter, Planned Parenthood, феминистские лозунги и прочая радость. Независимые, как водится, то туда, то сюда: в вопросах гендера ближе к демократам, в остальном — сами не знают, чего хотят. Смесь, достойная коктейль-меню американской политики. Ещё интереснее — гендерный фактор. Республиканцы чаще считают женщин и таких известных политиков, как Нэнси Пелоси и Александрию Окасио-Кортес, воплощением «woke» — мужчин-демократов вроде Байдена трогать не спешат. «Гендерные повестки» вызывают у республиканцев и независимых больше раздражения, чем даже вопросы расы. И тут невольно подумаешь: настоящая борьба идёт уже не за равноправие всех цветов кожи, а за то, кто и в каких штанах лезет на трибуну. В общем, вывод неутешителен, но ожидаем: «woke» больше не о расе, а о всём прогрессивном вообще, особенно если это хоть как-то намекает на близость к Демократической партии. Термин размазали так широко, что теперь он работает универсальным ругательством — как «либерал» в российской политической болтовне. Учёные, правда, честно предупреждают: формат «выбери из двух зол большее» не отражает всю мудрость общественных дебатов. Может, некоторые опрошенные и не считали оба списка особенно «woke», но выбирать всё равно пришлось. Так что точка в обсуждении не поставлена — будет ещё о чём поспорить. Авторы весёлого эксперимента — Benjamin M. VanDreew, Joseph B. Phillips, B. Kal Munis и Spencer Goidel. Если имен этих вы не слышали, не переживайте — главное, что «woke» теперь бесконечно много, и конца этому не видно.
Почему даже консерваторы считают левых более моральными: политическая комедия нравов
Исследования психологии удивили бы, если бы не было так предсказуемо: и левые, и правые считают левые идеи воплощением морали, а правые — ну, во вторых рядах. Причем даже убежденные консерваторы, у которых портрет Маргарет Тэтчер висит над кроватью, таинственным образом ощущают внутреннюю обязанность защищать такие темы, как гендерное равенство и охрана окружающей среды. Звучит как очередная шутка позднего советского анекдота, но увы – это суровая наука. Статья испанских психологов Кристиана Катена-Фернандеса и Сауло Фернандеса, опубликованная в European Journal of Social Psychology, описывает феномен: прогрессивные темы (гендерные права, экология и прочие “святыни”) у подавляющего большинства вызывают ощущение морального долга. Причем эта святость настолько проникла в общественное сознание, что даже рьяные сторонники охраны традиций и “сильной руки” начинают бормотать про равноправие и спасение природы, если спросить их о морали. В первом исследовании более 650 человек в Испании должны были оценить свой моральный долг перед случайно выбранной политической темой (от борьбы за экологию до защиты национальных традиций). Пресловутая шкала “от крайне левых до крайне правых” присутствует: крайне центристов, как обычно, из разговора убрали за их любовь к тишине. Результат? Все, включая консерваторов, ощущали большую моральную ответственность за темы левого фланга, чем за правые. Вот вам и "традиционные ценности" — для отчета, а не для сердца. Вторая часть эксперимента — оценка моральности людей, а не тем. 749 участников по той же методике пытались определить: кто на политическом рынке продает больше нравственных идеалов? И вновь, даже консерваторы охотно отдавали лавры чистоты и принципиальности левым, особенно если речь заходила о защите окружающей среды или равноправии. Любопытно, что про себя каждый считал свой лагерь очень нравственным — но вот чужие заслуги явно приписывали левым. Так что, если вы правый, дружите с левыми ради имиджа — никто не поверит, что вы сами себе моральный судья. Феномен объяснили просто: ценности левого крыла за последние десятилетия обрели такой вес, что стали почти универсальной моральной валютой. Борьба за права меньшинств, спасение планеты, “борщ без мяса” – все это выглядит куда добродетельнее, чем защита семьи или национальных традиций. Так общество превратило левую повестку в моральный айфон — у всех должен быть, даже если не пользовался. Понятно, что исследование проходило в Испании, где дебаты о быке и фламенко могут быть жарче, чем баталии за климат. Да и участников оказалось больше с высшим образованием, чем принято видеть буквально на любой испанской площади. Но тренд, как по нотам: левое — это «добро», правое — «традиция», моральный груз которой где-то по дороге потеряли. Что это значит? Теперь, споря о политике, участники уже играют не в «кто хитрее», а в «кто больше ангел». Сложно идти навстречу, если уверен, что твой оппонент — хранитель человечности, а ты с трудом тянешь на роль массовки. Ученые надеются исследовать, как это влияет на реальную политическую жизнь: выборы, диалоги, готовность вообще кого-то слушать. И главное — несмотря на весь цирк, обе стороны продолжают считать себя моральными супергероями. Просто одних чаще приглашают на вручение премии «добрейший душой года».